no subject

Вот мне что интересно: когда-то я качал в кроватке с дурацкими колесами белого полиэтилена закутанное малиновое полешко своего младшего брата, а он наливался кровью, набухал слезами и орал, гад, будто издевался очень громко кричал. Но я твердо знал - если продолжать как дурак монотонно возить кроватку по паркету, при известном терпении рано или поздно шельмец уснет и можно будет свалить на улицу кататься на поливальной машине.
Потом почти до тридцати я, с одной стороны, был противником детей как таковых (долгая память - ну, вы знаете...), с другой - при виде коляски с плачущим младенцем у меня срабатывал рефлекс - я не мог пройти мимо и вечно подписывался укачать недочеловека вопящее существо и развлечь детей своих знакомых, будто это я их нарожал буде никто больше этого не делает.
Я хитрожоп: В трудные минуты, когда уже моя дочь в четыре утра орала, будто ее режут - я представлял, что я сплю в заводском цеху, где циркулярная пила вгрызается в сосновый лафет: "Крррррррря-а-а-а-а-а-а-а-а-а", и засыпал на ходу, продолжая ее укачивать и успокаивать: распиздяю спать на работе все же слаще проще, чем в аду у детской кроватки...
Когда я думаю о том, что в принципе не покинул еще детородный возраст, я пытаюсь понять - на кой хер к примеру, всегда ли второй ребенок обрекает первого на стойкое отвращение к детям до тридцати с одной стороны и ответственность в детском вопросе с другой? Нужно ли это обоим (трем, пяти) детям?
Ау, все братья-сёстры?
Talk to me please.