![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
no subject
Apr. 12th, 2017 10:52 amСигареты всегда кончаются невовремя, и вместо того, чтобы спокойно просыпаться дома, приходится накинуть старую, похожую на засаленный ватник куртку и шагать к ближнему ларьку - и опыт этот настолько расходится с обыденным (в сумке всегда есть запас курева, а даже если и нет - можно пройтись с ревизией по карманам остальных курток и насобирать мятых початых пачек, а заодно и мелких денег) - опыт этот настолько нов и выбивается из ежедневного, что вдруг обнаруживаешь время года, и наглый налитый вскрывающейся весной воздух, и серенький дождь, и внутреннее идеальное соответствие этому дождю, встающую до неба прозрачной стеной границу раздела между я не знаю как жить дальше и я не знаю, как можно было бы дальше не жить.
Внутренний колдун немедленно присваивает это погодное совпадение, это эмоциональное всемогущество себе - на несколько десятков шагов, пока я иду и со мной идет дождь, на фоне утрамбованного песка дорожки падающие капли идеально круглы, каждая несет в себе опалесцирующий свет разведенного водой молока, и каждая исчезает, делая мир вокруг только мокрее и уютнее - для того, что у меня внутри, ровно такой уют и нужен, думаю я, только такой и.
Продавщица в ларьке смотрит, щурясь, в лицо, очень внимательно (в этом состоянии вообще всякий акт взаимодействия с людьми наполняется знаками и смыслами и становится страшно глубоким - но привычку все разгадывать нельзя выключить: у меня за спиной дверь в магазинчик, и на ее фоне я - темное пятно знакомых очертаний, а девица, судя по всему, близорука), кивает и приносит блок сигарет, и я с удивлением отмечаю, что они опять подорожали - а это значит, что мимо опять просвистел, не задев меня, какой-то приличный кусок жизни, думай о нем хоть в акцизной логике министерства финансов, хоть в ностальгическом ключе скоротечности жизни.
Когда я поворачиваюсь к светлому пятну у себя за спиной, никакой весны там уже нет: картинку формирует темный тоннель районного магаза, где в бурой темноте старой живописи тянутся к свету горлышки бутылок, груды хлеба, неуместным пятном светится экран платежного терминала, а у границ открытой на улицу двери, где блики на предметах сливаются с заполняющим весь дверной проем отчаянным утренним серо-синим светом, все стремительно меркнет, пока диафрагма глаза отрабатывает навалившийся поток фотонов - и, когда магазинное нутро окончательно гаснет, а в проеме возникает резкость, становится видно, что дождь кончился и вместо него посеревшую улицу стремительно сечет крупными хлопьями снега.
Доброе утро, негодяи.
Внутренний колдун немедленно присваивает это погодное совпадение, это эмоциональное всемогущество себе - на несколько десятков шагов, пока я иду и со мной идет дождь, на фоне утрамбованного песка дорожки падающие капли идеально круглы, каждая несет в себе опалесцирующий свет разведенного водой молока, и каждая исчезает, делая мир вокруг только мокрее и уютнее - для того, что у меня внутри, ровно такой уют и нужен, думаю я, только такой и.
Продавщица в ларьке смотрит, щурясь, в лицо, очень внимательно (в этом состоянии вообще всякий акт взаимодействия с людьми наполняется знаками и смыслами и становится страшно глубоким - но привычку все разгадывать нельзя выключить: у меня за спиной дверь в магазинчик, и на ее фоне я - темное пятно знакомых очертаний, а девица, судя по всему, близорука), кивает и приносит блок сигарет, и я с удивлением отмечаю, что они опять подорожали - а это значит, что мимо опять просвистел, не задев меня, какой-то приличный кусок жизни, думай о нем хоть в акцизной логике министерства финансов, хоть в ностальгическом ключе скоротечности жизни.
Когда я поворачиваюсь к светлому пятну у себя за спиной, никакой весны там уже нет: картинку формирует темный тоннель районного магаза, где в бурой темноте старой живописи тянутся к свету горлышки бутылок, груды хлеба, неуместным пятном светится экран платежного терминала, а у границ открытой на улицу двери, где блики на предметах сливаются с заполняющим весь дверной проем отчаянным утренним серо-синим светом, все стремительно меркнет, пока диафрагма глаза отрабатывает навалившийся поток фотонов - и, когда магазинное нутро окончательно гаснет, а в проеме возникает резкость, становится видно, что дождь кончился и вместо него посеревшую улицу стремительно сечет крупными хлопьями снега.
Доброе утро, негодяи.
