Yellow Rat`s Place

Улица пахнет недогоревшим бензином,
Недотаявшим снегом, недосохшей ночной дорогой
Телефон говорит - эту он больше не привозил к нам
Надо же было такую найти, чтоб и дура, и недотрога,
Где ты там ходишь, мы тебя не видим
Видишь фонарь
Под него выйди
Щас он ключи тебе сбросит, помнишь где наш балкон?
Ну, домофон сломался опять. Эй, кидай только недалеко.
Он прикинь в прошлый раз эти ключи
Соседскому джипу на крышу закинул и молчит
Полчаса искали, весь снег перерыли, нету.
Так и лежали бы там до лета.
Да, я ж не спросила
Где тебя два месяца носило
…
Подъезд пахнет цементной пылью
Масляной краской люминисцентной трубкой
Сейчас вся эта несуразица обернется понятной былью
Глупой.
Нелепой.
Хрупкой.
Я улыбаюсь в лифте - не такая она и недотрога
тщательно стираю улыбку у порога
замазываю настроение обидой за дуру -
так больше похоже, будто я с работы.
…
короче месяца два назад потянуло нас на культуру
Эй, ключи отдай, в карман не суй, мало мне этого, еще ты.
из одной европейской столицы приехал диск с кино про Дау
все семьсот часов - отдельный был квест спереть
мы решили не пускать его в продажу
а упереться и самим посмотреть
не выходя никуда,
восемь ящиков вина, еда
днями спать, ночами -
два месяца киносеанса, режим молчания,
на работу не ходить, на звонки не отвечать.
Но этот корабль тогда так и не отчалил.
Наш общий друг привез эту -
тут не видно, как я показываю рукой.
Рука вздрагивая ломает сигарету.
Непокой непокой внимание непокой
сколько капель стекло по этим усталым векам
сколько губ спрашивали - ты тут? - эти нервные губы
а мы посмотрели друг на друга и стало ясно, что есть ответы
на все вопросы, но надо прямо сейчас и поэтому можно грубо
она гениально отыграла недотрогу
хозяева до сих пор смеются
оставила нашего общего друга
холодно вышла одернув строгую юбку
настроение сломалось, они решили дунуть
я знал, что она ждет где-то там снаружи
это тянуло за душу
затеялись готовить ужин
я пожрал и устало сказал, что я поехал
в лифте ключей от машины не нашел в кармане
если не она забрала будет смеху
непокой непокой непокой непокой внимание
из глушителей теплый пар и запах кислоты
ты, где ты ходишь, ты
…
оказалось, что это я без нее умирал
оказалось, в закрытых глазах живет коралл
строится и ветвится обламывается отрастает
два месяца казалось, что конец никогда не настанет
проектор раскидывал по стенам серую смерть
в ней разворачивалась какая-то странная жизнь
сколько времени
по свету судя, шесть
утра или вечера
какая разница, иди со мной полежи
так за два месяца мы добрались до титров.
Она спала, дергался глаз под веком, было идти пора.
Снаружи
Ветреная голодная
Ожидала
Тупая реальность
Надежная как лопата,
Простая - как раз для тех, кто устал от семи слоев
А она спала
Измученная измятая
Счастливая
Как было уйти от нее
Раньше я бы неведомо сколько тупил
А тогда
Ком проглотил, как что-то переступил
…
Улица пахнет все время теперь как тогда
Недотаявшим снегом и недогоревшим бензином
Вдоль трещины на асфальте кровью свернулся битум
Ужин с друзьями - он ее больше, говорят, не привозил к ним.
А диск твой мы пробовали смотреть.
Он битый.

Или, скажем, снежная королева -
если от морального оценивать ориентира,
то оно, конечно, вышло сильно влево -
вроде подобрал, согрел, а вытерпеть не хватило.
нес ее - куда? - аккуратно в горстях ковшом -
чтобы в теплых руках, но чтобы притом свобода,
пальцы леденели, но шел - куда, блядь, шел? -
и искрились цветные звезды на небосводе.
отогрелась, снежная пыль стала мягкий лед,
стала ныть - мне жарко, душно, меня тошнит,
ваше, говорю, величество, корона не жмет?
а она говорит - нишкни,
и опасно как сверкнет очами -
птицы на рябине ссорились - замолчали,
чувствую - капли на костяшках стынут,
и в затылок льдом дохнуло, в спину.
я все руки отморозил, а она все ноет:
я, - говорит, - россыпь искр, а ты меня помнешь.
а у меня внутри спор филологов между собою:
правильно как - ебашь или ебошь?
Психанул, слепил, короче, из нее снежок,
В кузов зашвырнул снеговоза-грузовика,
Раз не нравится тепло, - говорю, - ок.
Давай, - говорю. - Пока.
Снеговоз, завывая турбиной, скрылся за поворот.
Выхлоп сизый сумерком улицу заволок.
Ну и лета вовсе не было в тот год.
В пальцах долго еще кололо, потом прошло.

Крылья кучей, как в школе - шурша, ищи к одному одно.
всех загонят в пустынный и гулкий класс.
"Сесть за парты, бумага, чернила, вам кто вообще разрешал открывать окно!"
Дергать перья реально больно до белых глаз.
Очинили - давайте пишите, как вы себя не продали,
а в соседнем классе - пишите, как вы себя прОдали.
И кто-то спросит - а можно просто чтоб нас не трогали?
Ну конечно, нельзя - а ему не видать медали.
А посадочный белый рукав, по которому нас сюда привели,
оторвался от операционной и болтается на орбите,
выбирая больницу на другой уже стороне земли -
в класс вернитесь, здесь выхода нет, пройдите.
Зря учила москва ли - лососем сигать через турникет?
Зря сибирь ли твердила - конвой мажет две из трех?
У стола стоит серый ящик, провода у врача в руке:
- Запустился. Не последний, выходит, вдох.

Нынче лето в начале самом, нежное, как тогда,
я намедни видел, как в лесу зацветает земляника,
что давило сердце, теперь кажется - ерунда,
и чего-нибудь хочется натворить такое, дикое.
я из конторы уходил последним, заполночь,
сам себе бормотал - ныне отпущаеши раба твоего -
а потом подумал - пять минут, не все ли уже равно -
и завел, колонки на максимум выкрутив. Ого,
сколько звука оказалось в тех колонках,
в гуле хора какого-то монастыря.
дверь лифта, закрываясь, щелкнула негромко,
а оно осталось там.
Наверное, зря.
представлял, давясь, как дежурный охранник глаза таращит: погляди-ка -
шел проверить, не горит ли то, чему не положено гореть,
а тут - ныне отпущаеши раба твоего, владыко,
эхо в офисе на репите, одинокое как смерть.
завтра пропуск протяну, а он, смеясь, ответит,
дескать, видеста очи мои спасение твое!
а я чопорно скажу - прошу отметить,
Нихуё.