no subject

Я проснулся, за окном был какой-то октябрь или ноябрь, сумерки, холодное зеркало таилось в глубине коридора, и в зеркале измятый черный плащ лежал на моих плечах, тяжелая полированная трость оттягивала руку, грязный цилиндр венчал лысеющую, как оказалось при более детальном осмотре, голову. Лицо было - как у Джека Николсона в гриме злого клоуна, только зубы - мелкие и грязные, с прозеленью и черными дырами.
Вонючий подъезд, желтый свет скрипучего лифта, свет, от которого только темнее по углам и не разобрать, какого же цвета огромные, уродские растоптанные ботинки на грязном полу старинной кабины, ползущей вниз. Потом была аллея, ведущая на кладбище, промозглая сырость рваного ветра, чавкающая под ногами слякоть свинцового цвета, отражающая такого же цвета небо, и запахи - земли, палых листьев, и снова земли. И секущий меленький дождь, от которого наливался тяжестью плащ, и какие-то никчемушные люди играли на позеленевшей меди похоронного оркестра изломанные марши, двигаясь, как старинные куклы.
А потом я проснулся еще раз.
Было удивительно - я так органично чувствовал себя пузатым пятидесятилетним клоуном, что мозг никак не соглашался принять действительность, и губы в зеркале растягивались в тонкую приклеенную улыбочку, но это было не то. Не то.
Только ручка КПП ложилась в ладонь набалдашником тяжелого дерева, возвращая в сон. Так и хожу удивленный - недобрый клоун, попавший не туда, не человек, а буквально ошибка молодости.
Встретил бы Бэтмэна - убил бы.