
Вчера вечером ехал домой - чисто поле, с неба то ли крупа снежная, то ли град мелкий, барабанит по стеклу, усыпляет. Грязища, конечно - помело моё носом раздвигает коричневые простыни тумана над бетонкой, и вдруг - хеппенинг, тусовка машин на пятьсот - стоят перед чеховским постом, рубины стоп-сигналов в ночи. Ушлая "Фронтера" передо мной прыг с шоссе на разделитель - ну и я за ней, уже такой грязный, что все равно.
Протолкались в первые ряды - видно сполохи люстр ментовских, ветер рвет сбоку, постояли. А как проезжать стали - увидел, отчего все.
Автобус-мерседес въехал в какую-то цистерну, бочку сдвинуло на кабину, у мерседеса то место, где было лобовое, упирается в торец цистерны; задний бампер и тот - то ли отлетел от удара, то ли оторвали потом. Тут же тягач стоит, родная АК 1790, Серпухов - дергает автобус за жопу, дергает, а тот плотно засел, не сорвать.
Подумал - уж не наш ли рейсовый из Москвы, прикинул еще - метра два впереди к автобусу заново придется приварить, да и поехал себе.
А сегодня жена говорит - ехала с таксистами местными, рассказали - наш автобус-то, 19-40 рейс. Водиле совсем каюк, раздавило в блин; а с водилой - еще шестерых, кто впереди сидел.
Теперь, конечно, на покойника все вешают - а люди говорят, посыпуха, в которую он въехал, без огней шла. Верю. Они часто - встанут покурить у обочины, а потом шасть через разделитель разворачиваться - ни поворота не кажут, ни мигалку свою оранжевую не заводят, мол - мы тут тихонько. А габариты у них вечно от той грязи, которую они сами и разводят - темно-коричневые, не разглядишь. И в эту дуру - белый мерседес наш на скорости в сотню.
Вот. Бывает.