Свет в курилке такой отвратительный, что нечистое панорамное окно, за которым отдельными точками светится Проспект, отражает понурое уебище в серых джинсах и серой футболке, с серым лицом и серыми волосами - хотя джинсы на мне на самом деле синие. Впрочем, девкам еще хуже - та одна, которая там сидела, когда я пришел и стал пялиться на ее отражение в стекле, выглядела как кусок непропеченого ноздреватого теста, лезущего из мятой майки. Когда я выпускал ее из курилки, вблизи она показалась лучше - но мысль не смогла преодолеть изначальную брезгливость, и она ушла в темноту коридора без имени и дальнейшего воспоминания.
Тексты пожилых мужчин часто полны нечистой физиологии, которой недостает жизнерадостности, в этом вся их проблема. От них пахнет бессилием, как от следака из какого-нибудь эскаэра - вроде все может человек сделать, любого нагнуть, любую выебать, - но никого добровольно, и даже случись такое добровольное - или вылетит со службы, романтик хуев, и скажут - не наш был человек, или не поверит и станет искать, чье принуждение или подвох - и найдет. Они чувствуют эту проходящую через них чужую волю и к концу ничего, кроме нее и намотанного на нее собственного первоочередного подчинения ей не остается, и самих их не остается после отставки, и некому даже отомстить.
Глупость какая эта ваша жизнь, ё-мое.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}