no subject

Седая старуха Кобра сидит на лавке у подъезда, и рядом с ней примостилась ее новая кошка, серая с пестрой такой рыжинкой. Хвост она держит палкой - у них напряг в отношениях. Кобра нервно крутит орудийной башней, сточенные пеньки зубов торчат опасно из нижней челюсти, губы перебирают четки привычных матов, и под ее прицелом остальные дворовые носители усов и хвостов послушно садятся рядком на кромке капота моей машины. Недавно заглушенный мотор согревает их искусанные блохами и искушенные в поисках тепла тела.
Надо бы пойти и разогнать этот зверинец - таскают грязь на вымытую машину и спят иногда и под капотом, в клубке трубок и ремней мотора - но жалко их, рыжих да серых; все равно уже сидят. Старуха кормит это блохастое царство, вынося по утрам кастрюлю и раскидывая ее содержимое пошире, чтобы бедолаги не дрались. Притом кормит она их отварным говном, если судить по запаху - полдня потом в лифт не войти, но у кошек нет выбора. И они все равно дерутся, и старуха лупит их вечной своей сумкой по головам.
А пришлось бы кормить кошек мне? Свежим, ага, мясом. Всех кошек в городе, потому что чем они хуже... Считаю. Зарплаты не хватает на всех.
Старая Кобра тихо ругает матом свою новую мурлыку за шелапутность и юркую побежку - в вину мохнатой ставится и то, что бабке сложно попадать кошелкой в мышастую тварь. А я вспоминаю некстати, что Кобру зовут Валентиной. Валей.
...Во дворе говорят, что она не просто так. Она фронтовая медсестра той войны. И у нее иконостас орденов. И я прошу тихонько: господи, пошли мне такую пенсию, чтобы хватило всем кошкам моего города?
Или, как сейчас говорят, бюджетный вариант.
Шальную пулю.
М?

no subject

Гуляли, встретили М. - у ей пузо яйцом и еще ребенок младше Варьки на год, титьки горой и щеки такие, эротические. Поздоровались, поулыбались. А Варька порадовала меня сильно: прыгала с горки в кучу листьев, хохотала заливисто, увидела М., замерла, обернулась на меня, повела огромными искрящимися глазами - мол, видал пузо?! - и снова посмотрела на меня. Я закрыл глаза - мол, видал, ну!, - и ребенок, явно довольный, что его поняли, снова стал прыгать в шуршащем кленовом золоте, не проронив ни слова.
Только отойдя на полсотни метров, дочь встала на бордюр, спрыгнула с него и отчетливо выдохнула:
- Пузо!
На том тема и исчерпалась.
Я чувствую, этого ребенка не придется уговаривать не закладывать мамке мою заначку с бутылочкой вискаря. Правда, есть верояность, что я частенько буду приходить к уже ополовиненной бутылочке...